В понедельник я закрыл кабинет, оставив в нем инструмент в футляре.
Во вторник я вернулся, без меня в кабинет никто не заходил.
У футляра (нового) ручка висела на одной петле (куда-то исчез болт из второй), смычки засунуты в обратную сторону, а сам инструмент весь в трухе. Я так никогда не делаю. Это мой пунктик - всю канифоль, буде имеется, стереть и вообще навести на Джельсомину глянец после общения.
Сегодня. Уехал, закрыл кабинет, приезжаю, открываю - все ноты, что лежали на столе, на клавишах, стояли на пюпитре - все - раскиданы повсюду. Вода из емкостей, в которые я наливаю ее для поддержания влажности, исчезла.
Матушка клянется и божится, что она тут ни при чем.
Во вторник я вернулся, без меня в кабинет никто не заходил.
У футляра (нового) ручка висела на одной петле (куда-то исчез болт из второй), смычки засунуты в обратную сторону, а сам инструмент весь в трухе. Я так никогда не делаю. Это мой пунктик - всю канифоль, буде имеется, стереть и вообще навести на Джельсомину глянец после общения.
Сегодня. Уехал, закрыл кабинет, приезжаю, открываю - все ноты, что лежали на столе, на клавишах, стояли на пюпитре - все - раскиданы повсюду. Вода из емкостей, в которые я наливаю ее для поддержания влажности, исчезла.
Матушка клянется и божится, что она тут ни при чем.