AUDENTES DEUS IPSE JUVAT
А дело было примерно так:
Еще 5 фото, чуть менее пафосных и более забавных
И рецензия. К "Бабочкам" 16 марта.
Алёна Маслакова
ПРОЗРЕНИЕ В ПОЛЁТЕ
Алёна Маслакова
ПРОЗРЕНИЕ В ПОЛЁТЕ
("Эти свободные бабочки" Театра-студии "Свое Время")
На первый взгляд – обычная история противостояния отцов и детей. Кто из нас не проходил этого? Авторитарная мама, несоразмерно опекающая взрослого сына. Молодой человек, стремящийся к свободе как к самоцели – не ради чего-то, а, скорее, вопреки. Легкомысленная соседка, бабочкой порхающая с цветка на цветок.
Всё вмиг меняется через несколько минут, когда выясняется, что главный герой слеп от рождения. И тут же его стремление к свободе, к самостоятельной жизни обретает глубокий смысл. И опека его матерью выглядит уже совершенно иначе. Здорового-то ребёнка не каждая мама готова проводить в свободный полёт, а уж слепого! Представляю, что она должна переживать. И острый, почти болезненный интерес соседки к юноше логично продолжает её легковесность в отношениях с людьми. Она руководствуется поначалу всего лишь любопытством и жаждой жизни.
Каждый из трёх главных героев убеждён в своей правоте, более того, в своём глубинном праве поступать именно так.
Любящая мама, пожизненно несущая крест воспитания больного ребёнка. Она боролась, как умела, даже книги писала про «малыша Донни, победившего мрак». Про своего слепого мальчика, представляя его суперменом в свободном полёте. Кого она убеждала в том, что мрак – не приговор? Сына? Себя? Окружающих? Так упорно убеждала, что перестала понимать своего сына. Так самоотверженно оберегала его от боли, что стала оптом ненавидеть всех, кто может причинить её Дону боль, забывая, что больно лишь тому, кто живёт и любит. Не замечая, что сама причиняет ему боль.
Отчего Дон так ненавидит своё детское прозвище «малыш Донни»? Не оттого ли, что он, в отличие от героя книг матери, не победил свой личный мрак? Во всяком случае, он не чувствует себя суперменом. Да, он живёт самостоятельно уже целый месяц, ходит в магазин, считая шаги от дверей до дверей. Да, он смог пережить предательство любимой девушки и отпустить её – без обид, без упрёков, сохранив чувство благодарности к ней. Ведь это она показала ему реальную возможность жизни, полёта. Да, ему далеко до «малыша Донни», да, он страдает от того, что не оправдывает ожиданий матери. И, выпросив у неё два месяца самостоятельной жизни, он пока всего лишь считает шаги от съёмной квартиры до магазина, не видя в этом ничего суперменского. Хотя кое-что суперменское в этом, безусловно, есть…
И вот в его монотонной жизни появляется соседка. Порхающая, вечно голодная Джил, болезненно боящаяся любой зависимости. Обострённое стремление к свободе, к независимости, к вольному полёту – поначалу это единственное, что их объединяет. Однако именно Джил даёт Дону мимолётную возможность почувствовать себя суперменом. Не случайно он снова слепнет перед лицом возможности потерять эту девушку. Влюбляется ли Дон в девушку или в ощущение полёта? Неважно. Но в этот момент он ощущает любовь тем домом, в котором можно жить и быть зрячим, тем небом, в котором можно летать, побеждая мрак. Он прозревает первым.
Затем приходит очередь матери. Это болезненное прозрение, поскольку она и не подозревает о своей слепоте. Дону, пожалуй, проще. Его не тяготит чувство вины. И прозрение его желанно и долгожданно. Мать, которая всю жизнь искренне любит сына, думает только о нём, живёт ради него… Каково ей узнавать о нём сущностные вещи от девочки, знакомой с ним едва ли несколько часов? От любопытной девочки, которая, скорее всего, причинит ему боль… Узнать, что она сама, безмерно любящая сына, уже давно причиняет ему боль. И чем? Верой в него? Или неверием? Желанием защитить? Или неумением защитить? Каково ей не только узнать, но и принять эту правду? Но это единственный путь стать ему настоящей опорой.
Потом наступает очередь Джил. Через неумение задумываться и нести ответственность за свои поступки. Через свои привычные страхи и легковесность. Через привычное упрощение всех своих желаний до банального голода… Ведь это гораздо проще – заесть свои чувства яблоком, чем попытаться их осознать. Идентифицировать себя через «иметь», а не через «быть». Да, это гораздо проще. Но всё, что мы имеем, неуклонно уменьшается, истекает. А то, чем мы являемся, постоянно увеличивается, растёт, даёт нам подлинную свободу взамен мнимой. Свободу, до которой нужно дорасти. Вместо бессмысленного порхания у самой земли – вдохновенный полёт к звёздам рука об руку с любимым. Ведь иметь любовника и любить – совсем не одно и то же.
Через ошибки, через осознание своей слепоты, через падения и преодоление герои спектакля приходят к прозрению в полёте. И мы, зрители, переживая катарсис, приходим к тому же.
Неоднозначные, неправильные – подлинные герои. И умопомрачительно подлинная по накалу чувств история. Каким уровнем понимания сути и каким профессионализмом нужно обладать, чтобы поставить и сыграть этот спектакль!
В скромном зрительном зале, в скромных декорациях на наших глазах происходит чудо прозрения. Прозрения в полёте.
Еще 5 фото, чуть менее пафосных и более забавных
И рецензия. К "Бабочкам" 16 марта.
Алёна Маслакова
ПРОЗРЕНИЕ В ПОЛЁТЕ
Алёна Маслакова
ПРОЗРЕНИЕ В ПОЛЁТЕ
("Эти свободные бабочки" Театра-студии "Свое Время")
На первый взгляд – обычная история противостояния отцов и детей. Кто из нас не проходил этого? Авторитарная мама, несоразмерно опекающая взрослого сына. Молодой человек, стремящийся к свободе как к самоцели – не ради чего-то, а, скорее, вопреки. Легкомысленная соседка, бабочкой порхающая с цветка на цветок.
Всё вмиг меняется через несколько минут, когда выясняется, что главный герой слеп от рождения. И тут же его стремление к свободе, к самостоятельной жизни обретает глубокий смысл. И опека его матерью выглядит уже совершенно иначе. Здорового-то ребёнка не каждая мама готова проводить в свободный полёт, а уж слепого! Представляю, что она должна переживать. И острый, почти болезненный интерес соседки к юноше логично продолжает её легковесность в отношениях с людьми. Она руководствуется поначалу всего лишь любопытством и жаждой жизни.
Каждый из трёх главных героев убеждён в своей правоте, более того, в своём глубинном праве поступать именно так.
Любящая мама, пожизненно несущая крест воспитания больного ребёнка. Она боролась, как умела, даже книги писала про «малыша Донни, победившего мрак». Про своего слепого мальчика, представляя его суперменом в свободном полёте. Кого она убеждала в том, что мрак – не приговор? Сына? Себя? Окружающих? Так упорно убеждала, что перестала понимать своего сына. Так самоотверженно оберегала его от боли, что стала оптом ненавидеть всех, кто может причинить её Дону боль, забывая, что больно лишь тому, кто живёт и любит. Не замечая, что сама причиняет ему боль.
Отчего Дон так ненавидит своё детское прозвище «малыш Донни»? Не оттого ли, что он, в отличие от героя книг матери, не победил свой личный мрак? Во всяком случае, он не чувствует себя суперменом. Да, он живёт самостоятельно уже целый месяц, ходит в магазин, считая шаги от дверей до дверей. Да, он смог пережить предательство любимой девушки и отпустить её – без обид, без упрёков, сохранив чувство благодарности к ней. Ведь это она показала ему реальную возможность жизни, полёта. Да, ему далеко до «малыша Донни», да, он страдает от того, что не оправдывает ожиданий матери. И, выпросив у неё два месяца самостоятельной жизни, он пока всего лишь считает шаги от съёмной квартиры до магазина, не видя в этом ничего суперменского. Хотя кое-что суперменское в этом, безусловно, есть…
И вот в его монотонной жизни появляется соседка. Порхающая, вечно голодная Джил, болезненно боящаяся любой зависимости. Обострённое стремление к свободе, к независимости, к вольному полёту – поначалу это единственное, что их объединяет. Однако именно Джил даёт Дону мимолётную возможность почувствовать себя суперменом. Не случайно он снова слепнет перед лицом возможности потерять эту девушку. Влюбляется ли Дон в девушку или в ощущение полёта? Неважно. Но в этот момент он ощущает любовь тем домом, в котором можно жить и быть зрячим, тем небом, в котором можно летать, побеждая мрак. Он прозревает первым.
Затем приходит очередь матери. Это болезненное прозрение, поскольку она и не подозревает о своей слепоте. Дону, пожалуй, проще. Его не тяготит чувство вины. И прозрение его желанно и долгожданно. Мать, которая всю жизнь искренне любит сына, думает только о нём, живёт ради него… Каково ей узнавать о нём сущностные вещи от девочки, знакомой с ним едва ли несколько часов? От любопытной девочки, которая, скорее всего, причинит ему боль… Узнать, что она сама, безмерно любящая сына, уже давно причиняет ему боль. И чем? Верой в него? Или неверием? Желанием защитить? Или неумением защитить? Каково ей не только узнать, но и принять эту правду? Но это единственный путь стать ему настоящей опорой.
Потом наступает очередь Джил. Через неумение задумываться и нести ответственность за свои поступки. Через свои привычные страхи и легковесность. Через привычное упрощение всех своих желаний до банального голода… Ведь это гораздо проще – заесть свои чувства яблоком, чем попытаться их осознать. Идентифицировать себя через «иметь», а не через «быть». Да, это гораздо проще. Но всё, что мы имеем, неуклонно уменьшается, истекает. А то, чем мы являемся, постоянно увеличивается, растёт, даёт нам подлинную свободу взамен мнимой. Свободу, до которой нужно дорасти. Вместо бессмысленного порхания у самой земли – вдохновенный полёт к звёздам рука об руку с любимым. Ведь иметь любовника и любить – совсем не одно и то же.
Через ошибки, через осознание своей слепоты, через падения и преодоление герои спектакля приходят к прозрению в полёте. И мы, зрители, переживая катарсис, приходим к тому же.
Неоднозначные, неправильные – подлинные герои. И умопомрачительно подлинная по накалу чувств история. Каким уровнем понимания сути и каким профессионализмом нужно обладать, чтобы поставить и сыграть этот спектакль!
В скромном зрительном зале, в скромных декорациях на наших глазах происходит чудо прозрения. Прозрения в полёте.
-
-
05.04.2013 в 07:59-
-
05.04.2013 в 23:38-
-
06.04.2013 в 00:12