AUDENTES DEUS IPSE JUVAT
Мирослав Крлежа, Баллады Петрушки Керемпуха.
Я собираюсь делать из этого спектакль.
И сделаю.
Это часть баллады под названием Планетариум.
...Ignis Festivus, от века наше Слово без обмана
озаряла нашу радость и венчало торжество....
Нынче Слово еле светит из кровавого тумана,
как гнилая головешка, гаснет - нет уже его...
Все распад и оскуденье - нет ни зги под небесами,
нищета, барсучьи норы, ночи с гнойными глазами...
На заплеванное слово лают горе и нужда,
арфа вдребезги разбита, от культуры - ни следа...
Да, погиб не только Врамец от мещанского кагала,
говорят, что эта сволочь, словно пса, его топтала,
над утопленником с лодки до упаду хохотала
На мосту молва дурная говорила - было мало...
...Не один герой хватался за iudicijum koruptni,
словно ад со дна вздымался, он громил грехи и плутни...
Крохоборы, пыль отчизны, перевертыши, скоты,
Слуги графские болтали и продажные шуты,
все же пахари восстали средь тумана отчей дали,
и к столбу позора встали, чтоб ослы на них плевали...
Только тот, в кого плевали, может быть, и разгадал
Наш великий, наш ревущий, наш ослиный идеал!
...О далекие, больные, лихорадочные дни,
нищий книжник или мрачный лютеранин - вы одни
под дождем в грязи тащились, проклиная небеса...
всякий встречный гнал такого, словно бешеного пса,
И плевал в глаза собачьи, словно в тусклые огни...
О безумные, больные, о погибельные дни....
В этом трауре плаксивом, среди выбоин и ям,
всем сиротам, музыкантам, лютеранским бунтарям
Были чистым гонораром - столб позорный и плевок...
Смог ты горло драть - и скушать наказанье тоже смог.
Все еще первопроходцем мнит себя поэт - однако
Он затоптан и заплеван , как бродячая собака.
Все еще плевок невежды для поэта - как звезда..
В этом мире так и будет, а иначе - никогда....
Для того, кто не охотник до монет и до карьер,
не торговец своей честью, не подлец, не лицемер,
кто ars scribendi et bene, это так, клянусь, vivendi,
в вомитуриуме шумном на торжественной пребенде
не выблевывает смачно, словно veniam legendi
Для того одно одно осталось: ars сплошного moriendi...
...Лаял колокол с Голгофы, о святая заграница....
По-господски мы умели хоронить, как говорится..
Я собираюсь делать из этого спектакль.
И сделаю.
Это часть баллады под названием Планетариум.
...Ignis Festivus, от века наше Слово без обмана
озаряла нашу радость и венчало торжество....
Нынче Слово еле светит из кровавого тумана,
как гнилая головешка, гаснет - нет уже его...
Все распад и оскуденье - нет ни зги под небесами,
нищета, барсучьи норы, ночи с гнойными глазами...
На заплеванное слово лают горе и нужда,
арфа вдребезги разбита, от культуры - ни следа...
Да, погиб не только Врамец от мещанского кагала,
говорят, что эта сволочь, словно пса, его топтала,
над утопленником с лодки до упаду хохотала
На мосту молва дурная говорила - было мало...
...Не один герой хватался за iudicijum koruptni,
словно ад со дна вздымался, он громил грехи и плутни...
Крохоборы, пыль отчизны, перевертыши, скоты,
Слуги графские болтали и продажные шуты,
все же пахари восстали средь тумана отчей дали,
и к столбу позора встали, чтоб ослы на них плевали...
Только тот, в кого плевали, может быть, и разгадал
Наш великий, наш ревущий, наш ослиный идеал!
...О далекие, больные, лихорадочные дни,
нищий книжник или мрачный лютеранин - вы одни
под дождем в грязи тащились, проклиная небеса...
всякий встречный гнал такого, словно бешеного пса,
И плевал в глаза собачьи, словно в тусклые огни...
О безумные, больные, о погибельные дни....
В этом трауре плаксивом, среди выбоин и ям,
всем сиротам, музыкантам, лютеранским бунтарям
Были чистым гонораром - столб позорный и плевок...
Смог ты горло драть - и скушать наказанье тоже смог.
Все еще первопроходцем мнит себя поэт - однако
Он затоптан и заплеван , как бродячая собака.
Все еще плевок невежды для поэта - как звезда..
В этом мире так и будет, а иначе - никогда....
Для того, кто не охотник до монет и до карьер,
не торговец своей честью, не подлец, не лицемер,
кто ars scribendi et bene, это так, клянусь, vivendi,
в вомитуриуме шумном на торжественной пребенде
не выблевывает смачно, словно veniam legendi
Для того одно одно осталось: ars сплошного moriendi...
...Лаял колокол с Голгофы, о святая заграница....
По-господски мы умели хоронить, как говорится..